Пылающие бездны - Страница 33

К оглавлению

33

Новая пауза. Торжествующий голос в аппарате:

— Слава Демиургу! Слава моему мальчику! Наведи экран на точку 173° п.к.в. 00.11° а.з”.

Кэн лихорадочно выполнил просьбу отца.

Через минуту на экране обрисовалось темное пятно, постепенно заполнившее весь экран. Вот из туманной мглы выступили полосы чего-то текучего, подвижного, с более темной ажурной закраиной. Скоро стало ясно, что светлые полосы — перламутровая влага каналов. Силуэт какого-то здания фантастического стиля. Возле на террасе ясно и отчетливо выступили три человеческих фигуры, закутанные в коричневые плащи. В одной из них Кэн узнал отца, в другой — Гени Оро-Моска, но третья? Кому принадлежала третья?

Старый Роне стоял у аппарата, придерживаясь за решетку и с улыбкой привета кивал сыну.

— «Рад, мой мальчик, тебя видеть! До скорой встречи, — донеслись последние слова отца.

Гени сделал прощальный жест рукою. Отражение на экране померкло и исчезло.

Кэн Роне сидел, облокотясь на столик, и задумчиво соображал:

— «Кто же был третий?»…

Глава десятая.
Добрая фея и злой волшебник.

Гондола быстро несла пленников по безконечным подземным каналам Марса.

Они с трудом ориентировались. Казалось, этим переплетающимся внутренним артериям планеты не будет конца. Случайные гости Земли, дабы окончательно не заблудиться в лабиринте опаловых извилин, неуклонно плыли вверх по течению, в надежде рано или поздно выбраться на поверхность планеты.

Впереди виднелся яркий просвет. Канал заметно расширялся.

— Кажется, мы у цели, — с надеждой сказал Гени.

Галлереи по сторонам канала выглядели настоящими проспектами. По ним взад и вперед двигались пешеходы. По каналу скользили сотни гондол.

Большинство встречных было одето в такие же плащи, с закрытыми лицами. Вероятность обратить на себя внимание была самая ничтожная.

Неожиданно гондола вынырнула из туннеля и пленники обеспокоились.

Перед ними, ярко освещенный желто-золотым светом, раскинулся подземный город. Вместо улиц серебром отливали спокойные, широкие каналы, как будто вылитые из матово-опаловой слюды. Миллионная толпа переливалась вдоль набережных. Типичная роба уступила свое место другим, более элегантным одеяниям. Многие были одеты в плотно облегающую тело золотисто-пурпурную, пористую ткань.

Бросалось в глаза отсутствие сине-голубых тонов. Доминирующее положение занимали желто-солнечные, яркие цвета.

Женщины с сильно вьющимися, короткими, золотыми волосами, с мягкой округлостью форм, одеждами почти не отличались от мужчин, ростом также. Многие, поверх облегавшей формы ткани, были задрапированы в воздушно-легкие покрывала, падавшие красивыми складками.

Архитектура зданий этого своеобразного города-архипелага отличалась строгостью и правильностью геометрических форм. Ничего лишнего, загромождающего, тяготящего легкость многоэтажных построек. Фасады зданий, как бы лишены опоры, они кажутся стоящими прямо на опаловой зыбучей влаге. Ряды дверей-окон ромбической формы. Своеобразная, нескучная симметрия. Часть окон-дверей открыта, большинство — затянуты бледно-желтой слюдой, слегка дрожащей от движения воздуха. Общее впечатление одухотворенности каждой постройки.

Вверху, покрывая весь живой архипелаг, как стеклянным колпаком, — сребристо-чешуйчатый купол, легкий и почти прозрачный. По нему — арабески подвижных огненных письмен.

Изредко в воздухе мелькают летящие фигуры, без крыльев, с какими-то скрытыми приспособлениями. Фигуры исчезают в ромбических отверстиях, появляются из них, скользят по воздуху, чтобы опуститься на проспекты; или на поверхность каналов.

В центре архипелага — колоссальный водный бассейн. Здесь происходят спортивные состязания.

Гибкие, стройные фигуры юношей и девушек, затянутых в тончайшую ткань, поднимаются под самые своды купола и стремглав бросаются вниз, проделывая в воздухе изумительные сальто-мортале. Они на момент погружаются в бассейн и с силой выбрасываются упругою влагой обратно. Подпрыгнув несколько раз, как резиновые мячики, играющие уступают свое-место другим.

В воздухе стоит сплошное дрожание серебряных брызг. Мелодичный беззаботный смех дополняет музыку беспрерывно падающего опалового дождя.

— Привычная картина жизни подземных городов, расположенных на небольшой глубине, — тихо сказал Роне.

— Необходимо поскорее ускользнуть отсюда. Взгляните, учитель, со всех сторон стекается толпа. Повидимому, мы попали на какой-то праздник.

Гондола не без труда выбилась из гущи и нырнула в первый попавшийся туннель.

— Однако, дело плохо. Так мы рискуем обратиться в праздных туристов. Самое неприятное то, что время идет, а мы — бездействуем, — волновался Гени.

— Не будет ли целесообразнее вернуться в логово Нооме? У старого медведя мы скорее найдем то, что нам более всего необходимо, — предложил Роне.

— Я не заметил ни одного радиофона или люксографа общественного пользования, — продолжал Гени.

— Чем вы это объясняете, мой друг?

— Право, затрудняюсь ответить…

— Я отвечу и не ошибусь: все аппараты сняты по случаю войны. Как видите, предосторожность не лишняя.

Ученый давно уже вертел в руках миниатюрный приборчик, прикрепленный к капюшону.

— Меня занимает назначение этой безделушки. Прибор, безусловно, связан с переговорами на расстоянии, однако, идея пользования им от меня ускользает. Важно уяснить принцип, а тогда…

Уже некоторое время внимание пленников привлекала небольшая одноместная гондола, следовавшая за ними по пятам, в некотором отдалении.

33